Недалеко от Сарасоты, в городе с живописным названием Venice (почти как Венеция), живет Софья Михайловна Шерстинская-Гальперина. Человек удивительной судьбы: будучи медработником на родине, она, переехав в США, смогла продолжить работать врачом и здесь, в возрасте 70 лет попала в модельный бизнес, а в восемьдесят начала писать стихи и книги! Совсем недавно Софья Михайловна отметила свое 85-летие. Правда, «отметила» – это громко сказано: к сожалению, накануне своего юбилея она сломала шейку бедра и оказалась на больничной койке… После операции ей предстоит несколько месяцев реабилитации. Всей редакцией желаем Софье Михайловне скорейшего выздоровления! А вашему вниманию предлагаем историю этой удивительной женщины, написанную ею для нашего журнала Florida & Us.
Правда Одной Жизни
Моя жизнь как река. Течет, плавно огибая луга, или стремительным потоком пробивается через камни. И время как река. Мчится стремительным потоком. Оказалось, что и память подобна реке. Раскачиваются события на волнах моих воспоминаний… И вот когда переплетаются эти реки, рождаются мои стихи и появляются истории моей жизни.
Я – ребенок войны. Родители мои из Гомеля, а встретились они в Москве на вечеринке. Мама, обладая прекрасным голосом, очаровала всю компанию, а папа замечательно играл на скрипке. Образовавшийся концертный дуэт трансформировался в свадьбу.
Я родилась 30 июля 1933 года. Мы жили на Бережковской набережной (в те годы ее называли Бережки) в бывшем купеческом доме, ставшем коммунальной квартирой. Мои родители и я со старшей сестрой ютились в одной комнате. Кухня была большой – на несколько семей. Готовили еду на примусах. Эти годы запомнились как счастливые годы жизни.
Перед самой войной папа получил ссуду и построил дом в подмосковном поселке Красный Строитель. В этом доме жили любовь и нежное отношение друг к другу. Папа называл маму Эстерка, а мама звала его Мишуня. К нам часто приезжали гости (у мамы было пять братьев и две сестры). Была у нас большая и очень дружная семья. Когда собирались вместе, пели, шутили. Казалось, ничто не может омрачить нашу жизнь. Хотя уже где-то полыхала Вторая мировая война, доходили слухи об арестах, ставших непременным атрибутом сталинского режима.
Военное детство: герань как символ домашнего уюта
Недолго нам удалось радостно пожить в нашем милом доме. Война… Мне было тогда 7 лет. Помню налеты немецкой авиации на Москву. Папа вырыл в саду бомбоубежище. Запомнилась одна бомбежка. Мы спрятались в нашем хилом укрытии. Недалеко разорвалась бомба, и взрывная волна отбросила папу далеко в сторону…
Потом была эвакуация. Мы уехали с госпиталем, в котором работала мама, в Сибирь, поселок Ижморку Новосибирской области. Папа и дедушка остались. Они твердо верили, что война долго не продлится… Папа вскоре ушел на фронт.
Госпиталь находился в сосновом бору. Раненые спешили на поправку и рвались на фронт. Мама дежурила в госпитале дни и ночи напролет, а мы с сестрой сами кололи дрова, носили воду, готовили, стирали, топили печку. Сестра Ляля, ей было уже 15 лет, ходила в школу – 5 километров туда и 5 обратно, а потом работала няней в детском саду. И домашние дела. Как она все успевала, до сих пор не пойму.
Весь 1942 год я не училась. Школа была далеко, и я сидела дома, помогая по хозяйству. В начале 1943-го мы вернулись в Москву с госпиталем. И вскоре – радостное событие. С фронта вернулся папа. У него обнаружили порок сердца и направили служить в воинскую часть в Архангельске. На семейном совете было решено, что я поеду с папой, а Ляля останется с мамой.
Так мы с папой оказались в этом северном городе, где прожили до конца войны и встретили долгожданную победу. Я ходила в школу, выступала в хоре (пела в группе вторых голосов). Жили мы в доме пожилой верующей женщины. У нее было 8 комнат, в которых расположились военные. Помню герань на окнах – она придавала такой домашний уют, от которого мы отвыкли. Бабушка рассказывала мне о Библии, заронив в мою душу зерно веры, которое буйно проросло через много лет уже здесь, в Америке.
Переезд в Америку: спасали сына от службы в Афганистане
Я закончила 1-й ордена Ленина мединститут. Было много интересных страниц в книге моей жизни. Работала в санэпидемстанции, педиатром в детской больнице, микробиологом, преподавателем. 15 лет вела устный журнал «Для вас, женщины» в обществе «Знание». Главным редактором была Зинаида Виссарионовна Ермольева, известный микробиолог, создатель пенициллина в Советском Союзе. Совместная работа с этой замечательной женщиной стала яркой страницей в моей жизни, как и совместная работа с Валентиной Терешковой – первой женщиной-космонавтом в СССР.
Так сложилась жизнь, что мы оказались в Америке. Сыну нашему, Ленечке, исполнилось 18 лет. Призывной возраст. Служба в армии сама по себе особой тревоги у нас с мужем Семой не вызывала. Молодой человек должен послужить Отечеству, это его долг. Но уже была другая война, не из моего детства, а из юности сына: Афганистан, куда был направлен «ограниченный контингент» советских войск, как писали тогда в газетах. В нашем доме жили «афганцы», и мы из первых уст знали о потерях «интернационального долга». Их рассказы об ужасах той войны посеяли большие сомнения в мудрости политики партийного руководства страны.
В Америке началась новая жизнь. Я выучила английский язык. Работала врачом. В 70 лет стала моделью. В 80 поняла, что жизнь только начинается. И стала писать книги, делиться своим опытом с молодежью. В мои 85 радуюсь жизни, танцую, пою, пишу стихи, прозу…
Без времени: любовь к Богу
Жизнь – это действительно река. Подхватила она меня своим стремительным потоком и понесла к новым берегам, где случилось главное событие моей жизни, о котором необходимо рассказать. Здесь в Америке я познала особую любовь. Всепоглощающую. Всепонимающую. Необъятную, как сам Космос. Я познала любовь нашего Господа. Я пришла к Богу!
Храни нас, Господи, храни!
Ведь Ты один Творец Любви!
И в каждой жизни Ты живешь,
И радость, счастье нам даешь!
К Тебе любовь так безгранична!
Но это прямо скажу лично.
Для меня очень важно рассказать еще вам о новой главе моей жизни. Однажды мои друзья Володя и Танечка Князевы пригласили меня в Центр Святости города Норт-Порт во Флориде. Я была атеисткой, хотя где-то неясным облаком сияла в моей жизни Библия, с которой знакомила меня бабушка из далекого Архангельска. Я даже не подозревала, что этот день станет прозрением и новой главой в повести моей жизни. Центр Святости – особое место, где встречаются верующие разных деноминаций, изучают Библию, вместе молятся, вместе отмечают праздники и дни рождения. Организатором, вдохновителем этих собраний был Михаил Зиновьевич Моргулис.
Есть люди – как яркие звезды, как центры мироздания. У меня много друзей, подобных таким планетам, но Михаил Моргулис – особенный. Судьба подарила мне Чудо Встречи с этим Человеком. Рассказать о нем очень сложно. Передо мной словно расстилается огромное поле, где каждая поющая на ветру травинка должна быть услышана. Я бреду там очень медленно, словно по минному полю, но на поле том возле каждой мины растет цветок. И мне надо увидеть этот цветок, разглядеть его необыкновенную красоту, услышать мелодию и уловить аромат. Это как попытаться узнать Тайну, которой обладает этот удивительный человек – Михаил Моргулис.
Господь дал ему необыкновенное Слово, которым Михаил исповедуется в духовной проповеди, политологии, художественной литературе, публицистике, философии, общественной деятельности. Слово, наполненное светом и сиянием сердца, духом теплоты, любви и радости. То Слово, которое воплощается в Дело. Помощь пострадавшим в трагедии Чернобыля, войны в Чечне и бесчеловечного теракта в Беслане, неравнодушие к детским домам и беспризорным детям, наркоманам и тем, кто оказался за бортом жизни.
Встречаясь с простыми людьми и королями, президентами, зная многих выдающихся людей эпохи – Андрея Сахарова, Александра Солженицына, Виктора Некрасова, Александра Меня, Хиллари Клинтон, он бесконечно уважает каждого человека, посланного в его жизнь потому, что видит в каждом Творение Божье.
Михаил Моргулис первым молился в Кремле с Михаилом Горбачевым… Миротворец, получивший благословение от самой матери Терезы. Посол мира в мире, с простой философией о том, что «вчерашний день ушел, завтрашний может не прийти, для наших дел есть только СЕГОДНЯ», и со сложной миссией творить добро, когда люди должны «почувствовать за своей спиной спасающего ангела и убивающего беса». Человек, который стоит на холодном перекрестке сотен разных мнений, пытаясь погасить конфликты во всем мире и в душе одного человека.
Прекрасный лингвист, знающий, что язык не только средство общения, но и путеводитель, а потому и талантливый архитектор, который строит Мосты Любви и Доверия. Михаил Моргулис – основатель движения «Духовная Дипломатия», автор и ведущий международной телевизионной программы с одноименным названием, где он, как великий живописец, рисует портрет нашего времени, приглашая интересных собеседников.
Гостями студии были и мексиканский президент Фелипе Инохоса Кальдерон, и белорусский Александр Лукашенко, российский политик Владимир Жириновский, прекрасная российская актриса Людмила Касаткина и замечательный американский актер Стив Болдуин. Сколько уже было таких памятных встреч с божьими искорками – талантливыми людьми! В длинном списке собеседников – клоун Вячеслав Полунин, доктор Яков Маршак (внук замечательного, великого и родного для нас с детства Самуила Маршака), вождь индейского племени хавасупаи, и епископ Сергей Ряховский… Столько узнаваемых, любимых и впервые открытых имен и необыкновенных судеб, объединенных одной Любовью к Богу и ближнему. И все-таки самое потрясающее в этом человеке – осознание и желание успеть сказать Богу и людям самое сокровенное. Потому что мы все – начало и продолжение друг друга. Потому что у нас у всех один Бог!
Война – это страшное слово.
Слышен гул самолетов,
Грохот танков и пулеметов,
Взлетают «ястребы» стальные,
А в них – «ночные ведьмы» боевые.
Кто может осознать кошмары,
Когда кругом удары за ударом,
Но в памяти детской живет
Лозунг советский «Вперед и вперед!».
А на полях сражений
Солдаты стонут от ранений
И вспоминают на момент
Своих родных, любовь и свет.
Не надо больше воевать.
Страдать, и плакать, и рыдать,
Пусть будет мир всегда во всем,
Ведь мы для этого живем.
